Дилюк не знал, что на самом деле хуже — уходить из родных мест в поисках ответов или же возвращаться домой с еще большим ворохом загадок. По крайней мере, его возвращение было тихим. Никаких фанфар, никаких внезапных встреч или неприятных разговоров. Дилюк вообще ни с кем не желал говорить, даже со своими людьми с винодельни. Благо они научились не задавать лишних вопросов.  Аделинда справилась со своей работой. Когда Дилюк вошел в дом, он понял, что ничего не изменилось, словно горничная не посмела прикасаться к вещам молодого господина.

Дилюку даже показалось, что не прошло долгих четыре года, будто бы он только утром вышел из дома, чтобы отправиться в город по делам, а вернулся назад ближе к обеду. Но именно эта чопорность и не нравилась сейчас Дилюку. Слишком много в доме было вещей, от которых следовало бы избавиться. Теперь он был один. В годы скитаний эта мысль въелась в подкорку мозга. Больше у него не было семьи, не было брата, из которого он собственноручно выбил дерьмо, когда узнал о его двуличности. Знал ли отец, какую змею он пригрел у себя на груди? Как далеко зашел отец в поисках силы, которая не должна была ему принадлежать? Действительно ли он проникся состраданием к Кейе, когда привел ребенком в дом или же знал о названном сыне нечто больше, чем казалось со стороны?

Эти вопросы грызли Дилюка долгими бессонными ночами. Но люди правильно говорят, что время умеет лечить раны, вернее, время оставляет на ранах грубые рубцы, которые давно не кровоточат и не болят. Они просто есть — с ними надо смириться.  Дилюк вернулся назад не для того, чтобы убиваться по прошлому. Есть только настоящее, которое можно было еще изменить. У него было дело отца, которое он с удовольствием продолжит. А Орден... что орден, пусть сами решают свои проблемы.

Город встретил блудного сына более приветливо. По крайней мере, несколько девиц, которые еще в годы службы оказывали ему знаки внимания, принесли в таверну кучу выпечки. По любопытным взглядам девушек он понял, что их, как тех, кто засиделся в большом городе, интересовали истории о том, в каких землях побывал молодой Рагнвиндр. Чтобы избавиться от назойливого внимания прекрасного пола, Дилюк предпочел скрыться в винном погребе, чтобы провести инвентаризацию. Нет, у него не было претензий к своим людям, которые вели дела и учет без единой помарки — просто Дилюку хотелось занять свои руки и голову чем-то действительно полезным, раз он решил вернуться к «мирной жизни».

Именно с этой мыслью вечером, когда сон таверны нарушили первые посетители, возвращавшиеся с работы или службы, решив пропустить по кружечке пенного, Дилюк вытолкал из-за стойки Чарльза, предложив тому поработать в зале или вообще взять отгул. Гуляки, которые подходили к стойке за новой кружкой пива или вина, сначала удивлялись, а потом приветливо кивали, узнавая «нового бармена». Кто-то даже умудрялся ляпнуть что-то в стиле «Как будто батюшка ваш покойный... вы так с ним похожи!». Может это должно было звучать, как комплимент, но... Дилюк лишь сдержанно кивал и отворачивался, чтобы яростно начищать белоснежным полотенцем и без того чистые кружки.

За первый день в городе он уже увидел достаточно знакомых, кроме одного. Кейя всегда был любителем погулять и выпить. Нет, даже не любителем, а профессионалом. Если Дилюк знал названия и составляющие всех вин, что производились на их винокурне, то Кейя в свое время лично продегустировал их. Рано или поздно все равно придется встретится с «братом». Рано или поздно Кейя появится на пороге этой таверны.

— ...а у мастера Дилюка и сэра Кейи...

— Тихо ты! Меньше языком моли! Они же терпеть друг друга не могут.

— Просто ненавидят.

Даже несмотря на шум, Дилюк уловил «случайный разговор» за столом и резко повернулся, чтобы заткнуть любителей за пивом почесать языки. С этими пересудами тоже пришлось бы мириться. Ведь с его возвращением главной темой всех сплетников города будет их семья, как и уход младшего Рагнвиндра из рыцарей. Но запустить в стражником чем-то тяжелым ему помешал тот, кто стоял в дверях и, скорее всего, тоже слышал пустые пересуды.

- Добро пожаловать в «Долю ангелов», Сэр Кейя, - Дилюк раздраженно швырнул полотенце на полку под стойкой. - Вам как обычно? Или вы поменяли свое предпочтения в винах?

- Что, у тебя и правда никого нет? Не семьи, ни друзей, не возлюбленной?

В Снежной находили его внешность экзотической, поэтому так легко было шляться по кабакам, втираться в доверие и собирать информацию о Фатуи. Но почему-то именно этот вечер, когда бледнокожая девица с белыми волосами приобняла его за плечи, прижалась и прошептала на ухо такой некстати и ненужный Рагнвинду вопрос, на душе заскреблись большие кошки.

- У меня никого нет, - тогда ответил Дилюк и не покривил душой.

Я скучал.

Как тепло и правдиво сейчас звучала ложь в устах Кейи, как будто не прошло этих ужасных четыре года, как будто не умер в муках их отец, как будто не прозвучали в тот вечер слова правды. Кейя вел себя так, как будто брат просто отлучился на пару месяцев, уехал по делам из города, а теперь вернулся и стал приятным сюрпризом для семьи.

Но все это было ложью.

- Я помню, «как обычно», - спокойно ответил Дилюк. - Но знаете, сэр Кейя, бывает такое, что за несколько лет люди меняют стиль одежды, привычки в еде и выпивке, а также людей из своего окружения. Но из своего путешествия я вернулся с несколькими новыми рецептами. Предлагаю вам оценить, думаю, это станет вашим любимым напитком в «Доле ангелов».

Виноградный сок не произвел большого фурора в первый день в таверне, куда обычно все приходили, чтобы напиться до зеленых чёртиков и избавиться от негатива, что накопился за день. Были те, кто похвалил. В основном это были стражники, которые заступали на дежурство в ночную смену. Виноградный сок по цвету и запаху не отличался от обычного вина, как и по вкусу. Единственным отличием было отсутствие сахара и крепости, что делало его вполне приятным и вкусным напитком. Стакан по барной стойке плавно скользнул в сторону Кейи. Дилюк впервые за эти несколько минут нашел в себе силы посмотреть некогда названному брату в глаза.

Что он там надеялся увидеть?

Дилюк помнил тот вечер, когда в их доме появился необычный маленький мальчик. С самого утра собирались облака, а Аделинда то и дело подгоняла рабочих по дому, чтобы те закончили с чисткой ковров как можно быстрее. Как она сама говорила, «вечером будет сильный дождь». Я обещаю, что вернусь назад задолго до непогоды, сказал тогда отец, которому надо было отлучиться по каким-то важным делам. Но Крепус соврал. И в тот момент, когда разразилась непогода, Дилюк не на шутку испугался. В их местах давно не было такого урагана, как будто бы на них были готовы обрушится небеса или же Властелин камня решил пометать в сторону земель соседа-архонта свои тяжелые копья. Отец вернулся, промокший до нитки, когда от нависших свинцовых туч почернело так, что не было видно даже дороги. А за спиной у отца, кутаясь в его сюртуке, стоял испуганный мальчик.

Он теперь будет с нами жить, Дилюк. Я надеюсь, что ты отнесёшься к нему, как к брату.

Первое время было очень сложно делить любовь и внимание отца с каким-то найденышем, который так был не похож на жителей их земель. Тихий и забитый в первые дни, Кейя потом словно раскрылся, явив свой характер, который практически стал балансом и продолжением самого Дилюка. Прошло не так много времени, чтобы «брат» занял особое место в его сердце. И произошло это не потому, что об этом просил отец.

- Странно до сих пор видеть вас в Мондштадте, - Дилюк наконец-то отвел от брата взгляд, чтобы скрыть улыбку. Смешно было наблюдать за реакцией Кейи, когда тот обнаружил в стакане не один из любимых сортов вина. - Или нравится носить титул самого амбициозного и завидного жениха города?

Он разбил тебе сердце.

Об этом некогда шептала гнетущая тишина в их доме. В тот вечер, когда после похорон отца Кейя появился на пороге, Дилюк понял, что это будет их последняя встреча в этих стенах, когда они еще были братьями. Кейя пришел не раскаяться, не для того, чтобы просить прощения. Такое ощущение, что Кейя никогда не был привязан к брату и приемному отцу. Максимум, что испытывал «брат» - это чувство благодарности человеку, который спас его в тот ураган. Возможно по этой причине Кейя пришел и рассказал всю правду о своем происхождении. Дилюка тогда захлестнули горечь и обида. Как это назвалось? Снять с души камень или успокоить совесть? С самого начала в нем не было ни грамма правды. А уж Кейя умел врать и выкручивался из любой ситуации, как змея. И сейчас его «я скучал» было ложью.

А вот Дилюк скучал. Вернее, он скучал по своей прежней жизни, которую уже не вернуть. Он скучал по своей семье, которую у него таким ужасным способом отняли. В дали от дома он скучал по городу и хорошим друзьям, что оставил за спиной. А что теперь у него было, когда он вернулся, кроме воспоминаний? Да, он не покривил душой и не солгал тогда той девушке в таверне — у него больше никого не было. Так жить было проще, когда рядом никого нет.

- Как проходит ваша служба? - Дилюк налил себе сока и сделал пару глотков, в горле после всех пережитых эмоций пересохло, а большинство зевак, словно в предвкушении новых сплетен, уже давно навострили уши и наблюдали за ними. Если так дальше пойдет, придется звать Чарльза обратно и уходить из таверны домой. - Говорят, в окраинах города стало слишком неспокойно. Неужели Рыцари Ордо Фавониус после смены власти совершенно не справляются со своими обязанностями?

- Ты так рад меня видеть, что решил напиться в моей компании? - беззлобно поддел его Дилюк, но за выпивкой так и не потянулся.

Пока что с «брата» хватит и виноградного сока, даже если тот будет улыбаться и стрелять глазками так, что ноги буквально подкашивались на ровном месте и хотелось уступить, как это было раньше. Дилюк не умел отказывать Кейе, поэтому слишком часто терпел его сумасбродные выходки, как и опустошение винных погребов.

Сколько раз приходилось забирать Кейю из города? Дилюк еще помнил, как отец снисходительно улыбался и просил отвезти брата домой. Кейя знал меру в том, что пил и на самом деле пьяным он бывал редко. Зато умело играл свою роль пьяного, как та актриска из погорелого театра. Сколько раз его, придерживая, приходилось вести домой, а Кейя, будто бы на зло, замедлял шаг, вис на его плечах, нес какой-то бессвязный бред и даже пытался поцеловать, будто бы он одна из тех девиц, что часто предлагают у таверн услуги пьяным и щедрым покупателям. Но Кейя тогда был его брат, поэтому Дилюк закрывал на все это глаза. Правда теперь видеть Кейю выпившим ему совершенно не хотелось. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Дилюк был уверен, что они обязательно сцепятся, начнут ворошить прошлое... этого совершенно не хотелось.

- Что тебе рассказать о моем путешествии? - Дилюк сам налил себе виноградного сока и сделал глоток. - Ничего интересного... Знаешь, новые места, новые знакомства очень хорошо помогают забыться и собраться с мыслями. Я просто путешествовал по континенту, в основном на Севере. Я не искал богатств, не был пиратом, не спасал несчастных девиц из плена.

Без Глаза Бога сложно быть благородным героем, хотя даже с обычным мечом, наглостью и смекалкой он успел побыть занозой в заднице Фатуи. Но Кейе этого знать не надо было. Пусть думает, что его бывший названный брат — самая унылая личность во всем Тейвате. Без Глаза Бога действительно было сложно, особенно, когда приходилось буквально выживать, сидеть несколько дней задницей в болоте, скрываясь от преследования, или ночевать под открытым небом, когда тебе поливал дождь, ожидая, что из ближайших зарослей, ломая на своем путь вековые деревья, словно тонкие веточки, выскочит митачурл. Но трудности закаляют, так ведь?

Интересно, где был его Глаз Бога? Наверное, где-нибудь в подвалах Ордо Фавониус среди прочих реликвий и артефактов, на самой незаметной полке, с небольшой табличкой с его именем. Никто не станет хвастаться такой штукой, когда столь перспективный капитан со скандалом уходит со службы. Без Глаза Бога было тяжко морально — ощущалась сосущая пустота, но Дилюк привык к этому чувству. По крайней мере, он не собирался идти в Орден и просить его обратно.

- Мне казалось, что после моего ухода, ты как раз займешь этот титул «завидного жениха города». Неужели за четыре года так и не нашлось девицы, которая бы получила себе имя миссис Олберич? Мне казалось, ты любишь слишком круто менять свою жизнь. У тебя это легко получается.

И зачем он вообще это спросил? Дилюк нервно отвернулся, пытаясь взглядом найти Чарльза в таверне. Пока что в большинстве своем притихшие клиенты «Доли ангелов» слишком уж любопытно смотрели на их мирную беседу, будто бы только и ожидали, что здесь на пустом месте разразится самая настоящая буря. Вообще этим тупым вопросом про семью Дилюк больше сам себя разозлил. И какое ему было до этого дело? Тем злосчастным вечером они оба расставили все точки над «i» в их отношениях. Не было больше семьи, не было больше братьев. Все рассыпалось хрупким льдом инея Крио-Глаза Бога, раз и навсегда разделив их. Забавно, что за четыре года Кейя не додумался объявить «брата» без вести пропавшим и продать все их имущество с молотка. Но он сам строго-настрого запретил Аделинде пускать Кейю на порог винокурни. Да тот, наверное, даже не собирался туда приходить. У него была уже новая жизнь и новая роль.

Дилюк дал сигнал Чарльзу, жестом попросив его заменить за стойкой, а потом достал  из-под стойки бутылку вина, посмотрев на Кейю:

- Хочешь выпить? Пошли со мной.

Одно из помещений, где все эти годы хранились пустые бочки, буквально за день удалось вычистить и привести в божеский вид. Именно его Дилюк облюбовал под свой будущий кабинет, чтобы не тащить большую часть бумажной работы домой. Пока что в нем был широкий стол, пара кресел и небольшой шкаф, где он и Чарльз временно свалили все расходные книги и подбивки по счетам. Если уж говорить, то подальше от любопытных глаз. Дилюк поставил бутылку и сел в свое кресло за стол.

- Хочешь напиваться в моем присутствии? Пей, только найди того, кто тебя потащит домой пьяного, - Дилюк сделал широкий наигранный жест, приглашая Кейю к столу. - Хочешь знать, где я был? Я этого не скрываю. Я путешествовал по Северу. Даже заглянул в Снежную, посмотрел, как люди живут. В путешествии немного увлекся историей, но так и не нашел следов целого погибшего народа, о котором в последнее время так много болтают. Хотелось знать, как стертые с лица целого мира, умудряются посылать шпионов.

Скучал.

От внезапно всколыхнувшейся внутренней обиды хотелось сказать что-то едкое, но Дилюк почему-то прикусил себе язык, решив промолчать. Он машинально потянулся к вину в бокале, сделал глоток, поморщившись. Пить было лучшим способом сдержать ненужные эмоции. В путешествии Дилюк тоже скучал – по прошлому, которое оставил так далеко за спиной, которое уже не вернуть, как и прежнюю жизнь.

- Ну я же вернулся, - как-то тихо произнес Дилюк, все-таки нарушив неловкую тишину.

Дилюк точно знал, что, если уходить раз и навсегда, нужно рвать со всем своим прошлым. Стоит сиюминутно зацепиться за что-то эмоциями, привязанностями, слабостями — и сложно будет уже сделать трезвый выбор. Когда-то Дилюк считал, что он и Кейя на пороге винокурни с кровью и сияющими Глазами Бога сказали друг другу последнее «прощай», поэтому тогда он сам уходил из дома без капли сожаления, неся за собой, как шлейф от плаща, груз боли и обид. Уходить тогда было проще. И сложно было вернуться назад. Одна из причин его возвращения была не только в том, что его поиски зашли в тупик и вели обратно на родину. Виной всему были привязанности. Дилюк понял, что ему нужно было время, чтобы остыть и найти в себе силы смириться или простить.

Вернувшись домой, он сжег все мосты к прошлому, когда продал имущество отца и решил начать жизнь с чистого листа. Но на этом листе темным пятном был названный брат. И Дилюк на самом деле не знал, простил он Кейю или просто смирился с тем, что рано или поздно эта драма найдет свой несчастливый финал. Разрываться между привязанностью и собственной гордостью было ох как сложно, но тот момент, когда Кейя вошел в двери этой таверны, вся уверенность в своих убеждениях внезапно рухнула. Легко говорить, что выбросишь прошлое из жизни где-то на чужбине, пока не посмотришь в глаза этому прошлому, чтобы понять, что нет пока что сил сказать «прощай».

- Ты ведь знаешь, я не пью алкоголь. Тем более, нашим легким винам далеко до огненной по крепости.

Опять ложь. Почему-то Дилюк решил, что Кейе не стоит знать, чем он занимался на Севере. Дилюк был скуп на эмоции, вернее, казалось, что они так давно утонули в его собственной тьме, покрылись панцирем из расплавленной огнем магмы. Дилюк не любил делиться ими, охраняя свое душевное равновесие. Он видел многое за четыре года, пробовал жизнь на вкус — лгал, играл чужие роли, предавал и убивал, никогда не показывая свое истинное «я». Настоящим его знали только Кейя и отец. Но тот другой Дилюк остался в очень далеком прошлом. Наверное, если он попадется на глаза Фатуи в городе – коих в Монде было немало – то на него явно захотят совершить покушение. Кейе не стоит знать всех подробностей его личиной вендетты.

- Слишком холодно, слишком скучно, слишком много снега, - Дилюк пожал плечами. – А ты чем занимался, Кейя? Я поражен, что тебя до сих пор не раскрыли, что ты занимаешь настолько почетное звание для Ордена.

Дилюку хотелось смеяться над своей собственной слабостью. Он позвал Кейю сюда, в свой маленький кабинет, чтобы без свидетелей расставить все точки над «i», попрощаться раз и навсегда, разорвать те дурманящие прошлым узы, но… Сейчас Дилюку чувствовал себя слабаком. Тот, кто наводил кошмар среди агентов Арлекина, не мог собраться с силами, не мог вырвать прошлое, как сорняк. Да сможет ли он когда-нибудь избавиться от Кейи, который словно стал медленным ядом в его крови. Голова кружилась, глоток алкоголя разливался по телу легким теплом и, видимо, делал его таким мягким.

- Возможно… не знаю, - Дилюк устало закрыл глаза. – Я скучал.

Дилюк не знал, когда его жизнь свернула не туда и пошла совершенно по иному кругу, создавая новые и новые череды событий. Не так давно он был образцовым рыцарем, который свято верил в закон, но последние пару лет провел, как тот самый «убийца убийц». За его спиной тянулся кровавый шлейф. И, если бы близкие и знакомые люди узнали, чем он занимался, возможно, от него бы отвернулись многие. Дилюк не помнил всех боевых заданий, лица устранённых целей – они все смазались в одно неприятное пятно. Ему говорили, что это были «плохие парни», они работали на Фатуи. Убивать плохих парней Дилюк тогда научился на автомате.

Как сказал один мудрец: "Никто не будет над законом, никто не будет ниже его». Но Дилюку слишком рано пришлось узнать о том, что на самом деле мир устроен не так. Такое «бывает», случается «иногда», утешали его знакомые и близкие, когда он впервые осознал, что мир несправедлив. Вернее, Дилюку хотелось кричать об этом так громко, что даже голос бы, наверное, сел. И он хотел, чтобы его услышал и поддержал хоть кто-то в ту минуту, разделил его боль. Ох, если бы Кейя тогда утаил правду! Дилюк давно привык жить во лжи. И пусть бы правда была скрыта, приправленная сладкой ложью. Если бы Кейя промолчал, если бы поддержал его, может быть, было не так больно?

Да, пить он не умел. И это машинальное движение, случайный глоток вина… Не надо было его пробовать. Вино часто развязывает язык – это Дилюк знал на своей собственной шкуре. Пить он мог, но так и не научился, не привык к этому странному послевкусию вина, когда тебе от одного глотка становится хорошо, а по утру во рту остается неприятная горечь.

- Я бы не сказал Джинн ничего. Это не мои проблемы, - Дилюк отстраненно покачал головой, отвел взгляд, отрешенно скользя им по стенам импровизированного кабинета. - Но зачем?.. – Он наконец посмотрел на Кейю. – Зачем ты мне «это» сказал? Причинить мне еще больше боли?

Вокруг была одна только ложь. Все это было как-то криво, странно и неправильно. Дилюк помнил, как сам бежал из дома, сломя голову, не желая оглядываться назад. Тогда его провожали только горечь и боль. Если бы Кейя тогда промолчал… если бы сказал эту правду значительно позже, возможно, его собственная боль была бы не такой чудовищной, когда он бы смирился с потерей. Кейя всегда был другим – с того момента, как отец привел его в дом. Дилюк знал, что с Кейей связана какая-то мрачная тайна, которую он был хотел узнать. Но узнать, чет возьми, не при таких чудовищных обстоятельствах! В тот момент ему нужен был брат, любимый и дорогой человек, который бы подставил плечо.

Дилюк вздохнул, чувствуя, как в нем поднимается старая горечь обиды. Он встал из-за стола, слишком запоздало понимая, что зря привел сюда брата – их разговор ни к чему хорошем у не приведет – они бы все равно рано или поздно поругались на пустом месте, вспоминая старые обиды.

- Приятный голос? Он тебя совсем не раздражает?

Кейя, как всегда, нарушал чужие границы. По этому движению было понятно, что намеревался сделать "брат". Дилюк не шелохнулся, словно кролик, завороженный змеей. Стоило оттолкнуть, даже ударить, напомнить о рамках приличия, но он позволил чужим губам коснуться своих собственных губ. Поцелуй был, словно ожог. Дилюк отстранился, резко встал обошел стол, оказался рядом с братом, положив ему ладонь на плечо, заставляя стать в один рост с ним. Теперь они стояли так близко, смотрели друг другу в глаза. Винный аромат, который окутал Кейю, сейчас приятно щекотал ноздри и все еще ощущался на губах. Хотелось потянуться, обнять, уткнуться носом в шею. Кейя был другим – он уже не тот мальчишка, с которым пришлось драться у винокурни. И сейчас к нему Дилюк испытывал слишком странные и смешанные чувства.

- Уже слишком поздно, Кейя. Я собираюсь домой. Если хочешь, могу проводить тебя… или ты меня до ворот города.

Отредактировано Diluc Ragnvindr (Ср, 6 Июл 2022 21:56:13)