Behemoth – O Father O Satan O Sun!

Пробуждение резкой хваткой вынимает его из сна, как сардину из банки – башка гудит и Тор не сразу понимает, что поверхность под его щекой не вздымается, а по ту сторону от клети рёбер не бьётся сердце только потому, что это жёсткий матрас койки. То был лишь кошмар, навеянный приступом острой алкогольной интоксикации, от которой дремота превращается в мучительную качку на вертолёте – лишь кошмар, и ничего больше. Раньше он пил, чтобы забыть своё имя, кто он такой и что вокруг творится – сейчас неочевидное самобичевание и жалость к себе обратились вялотекущей формой мазохизма, скрытого сверканием лампочек на приборной панели и ворчанием Квилла. Притворяться оказалось не так сложно – только по ту сторону сна всё чаще мерещится нечто такое, что Тор ужасно хотел бы вышибить из своей головы даже ценой собственных мозгов.
[indent] Знал, что скоро должно стать хуже, но не знал, что нужно сделать, чтобы это предотвратить. Ничего нового.
[indent] – ...на Землю? Опять? Да что мы там забыли?
[indent] Тор отвечает не сразу – смотрит с закрытыми глазами на утекающие образы пришедшего жестокого сновидения, зная, что так нисколько не полегчает, но продолжает держаться за хвост воспоминаний, сотканный из колючей проволоки. Во рту сухо как в Сахаре, но язык Тора прилип к нёбу вовсе не из-за этого.
[indent] – Эй, я вообще-то...
[indent] – Блэк-метал фестиваль. Там будет блэк-метал фестиваль, в Норвегии, på Vestlandet, недалеко от Нью Асгарда, – Тор, наконец, глядит на «большого и взрослого капитана», кривя кислой улыбкой.
[indent] – Mayhem, Gorgoroth, Behemoth и ещё Gaahls WYRD... Если я у него автограф не возьму, то зря живу.
[indent] – Ты мне сейчас покемонов перечисляешь или что? – уперев руки в бока, возмущается Квилл, впрочем, как будто заранее зная, что претензии на руководство ни к чему не приведут. И он, говоря начистоту, совершенно прав.
[indent] – Короче, капитан, курс на Норвегию... – Тор специально подчёркивает его статус, что звучит почти комично – Квилл чудится ему чересчур хорошо вылепленным отражением его самого с десяток земных лет назад, а оттого понимание, как умаслить мальчишку, чтобы добиться желаемого, быстро обретает форму рычага давления.
[indent] Вот бы он мог быть таким же хорошим психологом для себя.

***

“Agathos Daimon of plague and fever!
Thy name is nowhere, thy name is never!”

[indent] – Как-то мрачновато... – басовито выносит вердикт Дракс, но что Тор кривовато усмехается в своё отражение в куске зеркала, сметая остатки срезанной бороды с подбородка.
[indent] – В самый раз для меня, – расплывчато отзывается он, а Квилл, морщась, щелчком кнопки вырубает запись, которую сам же захотел послушать. Тор знал – что бы он ни дал тому на оценку, всё будет раскритиковано, потому что  это Тор, а это – его музыка.
[indent] – А нам что всё это время прикажешь делать?
[indent] – Подождите в Нью Асгарде, занятий там немного, зато в целом спокойно, – практически тщетно пытаясь пригладить давно сбившиеся в колтуны волосы, отвечает Тор, прикидывая, что от места фестиваля до поселения пара часов пешей прогулки; доберётся назад сам.
[indent] – Всего пару сцен посещу и вернусь. Надолго мы здесь не задержимся, – он говорит нехарактерно для себя – тихо, почти глухо, без заплетающегося языка от выпивки, и без лезущей на лицо идиотской улыбки из-за неё же. Похоже, такое поведение настораживает на всём судне только Квилла – остальные же приготовились к приземлению; ничего больше Тор на сегодня говорить не собирался, если это не тексты песен о Сатане и кровавых жертвоприношениях во славу рогатого.
[indent] Что сказать – веселье для  отчаявшихся смертных, да и только.

***

[indent] Он думал, что должно полегчать – инерционная ухмылка кривит губы, а в голове царил лишь распластанный гул. На опавшей похудевшей груди как клеймо придурка виднелся автограф Гаала в широком драном вырезе майки, купленной на прилавке мерча. Летом здесь солнце почти не садится – лишь прячется ненадолго за хребтинами скалящихся фьордов, погружая мир в лёгкое подобие сумерек, и так до самого утра. Чайки не спят, их голодный гомон караулит Тора впереди, за спиной же остаётся галдёж неусыпных фанатов, создающих яростную толчею под визг гитар и рокот голосовых связок. Это звуковое столпотворение, которое приятно наполняло грудь осмысленной вибрацией, отступило, создав отлив, а на его месте – опустошённую лагуну с развёрстыми горами изъеденных временем скелетов.
[indent] Идти до Нью Асгарда в компании только себя самого, с опьянённым разумом, который так и не обрёл мнимый покой после эмоционального всплеска, с каждым пройденным километром кажется идеей всё хуже и хуже. Кругом – лишь зеленеющее плато, ронявшее обрубки утёсов в глубины Норвежского моря ещё с Ледникового периода; ни деревца, ни языческого менгира, лишь закат беспробудного утра, бескрайнее каменистое поле лишайников по одну сторону, и обрыв с видом на морской горизонт по другую. Под ногами – втоптанная шинами внедорожников колея, неприметная, больше напоминавшая поросшие следы заплутавшего автомобиля, свернувшего не туда. Среди ландшафтов Восточной Норвегии легко заблудиться – но Тор прекрасно знал, куда идёт и где он сейчас находится, хоть на небосводе и не было навигационных звёзд, а в голове плескался эфир из литров алкоголя.
[indent] Когда он вообще в последний раз так напивался? И как скоро его отпустит теперь?
[indent] Дыхание сбивается, но не от долгой ходьбы – мутится только в одном глазу, в том самом, который всё ещё принадлежал Тору, в другом же мир отражается кристальной чистотой и от этого становится паршиво. Точнее, ещё паршивее. От объективности вещей никуда не деться – мир снова спасён, а покой Тора – нет. Он навёл порядок, насколько это было в его силах, воспрянул немного духом, решил больше не засиживаться на одном месте и даже сбросил набранный вес – не весь, но план возвращения к прежнему виду находился в разработке. Пока что главной проблемой был алкоголизм – хотя, если копнуть глубже, это было лишь неприятное уродующее последствие.
[indent] Локи зачастил навещать его во снах. Будь Тор в здравом рассудке, то попробовал бы выйти на шаткий конструктив навроде той чепухи про «отпусти прошлое», и «жить нужно здесь и сейчас». Да пошло оно всё.
[indent] Нет у него ни «здесь» и ни «сейчас». Одни только воспоминания он не бьющемся сердце и отсутствии дыхания. Чувства закостенели и атрофировались в том моменте-червоточине, после которого к обратной жизни он так и не смог по-настоящему вернуться, лишь умело создавать видимость бравого солдата удачи, могучего бога, которому и моря по колено, и горы по плечу. Образ этот, то и дело, неуверенно рябит и разваливается на куски, как бы Тор ни пытался склеить его связующими событиями и надеждой на обретение чего-то большего – ужасно эгоистично строить на Стражей свои планы по восполнению душевной пустоты, но как справиться с собой иначе Тор попросту не знал.
[indent] Не знал он и то, сколько ещё простоит вот так, в получасе прогулки до Нью Асгарда, глядя на дымчатые взрезанные волны гор на горизонте в обрамлении фламиногового света неумирающего солнца. Правильно было бы улететь отсюда и постараться забыть обо всём, что предшествовало его новой жизни в скитаниях от планеты к планете в поисках невесть чего – но он стоит, не может надышаться свежим запахом моря и отвести глаз от пейзажа, за который он цеплялся. Как за последний истощённый образ чего-то, что он ещё мог назвать родным.
[indent] Левый глаз слезится, и Тор с неприязненной миной утирает подступившую влагу – хватит уже сопли на кулак наматывать. Утерянного, как известно, не вернёшь, только свихнёшься.
[indent] И, похоже, на свою тропу безумия без единой развилки он давно уже вышел.