[indent] — На Вашем месте, я бы ничего здесь не трогал, — Том, некоторое время молча разглядывавший посетительницу из тени за прилавком, сделал шаг вперед. Это была привычная практика в Горбин и Бэнкс — дать посетителю в уединении рассмотреть выставленные экспонаты, чтобы тот осознал где именно находится — за исключением, разумеется, постоянных покупателей из членов семей Священных двадцати восьми. Последние никогда не заходили в Лютный переулок просто так, именно поэтому давать им время на осмысление не было никакой необходимости. Здесь же был абсолютно стандартный случай — впрочем, не совсем стандартный — ведь посетительница разительно отличалась от обычных магов и ведьм, что иногда заглядывали в подобное заведение; первое, что вызвало у Тома секундное чувство отвращения, промелькнувшее на лице — девушка была одета в типичную для магглов одежду. Разумеется, в последние дни среди молодых нечистокровных волшебников и волшебниц подобное можно было встретить все чаще — но ни один чистокровный, да и уважающий себя полукровка, не опустится до подобного рода уничижительного действа. Второе, что вызывало интерес — рядом с девушкой мельтешило нечто — отрезанная по запястье рука, обладающая, как казалось, собственным разумом — подобная магия ни разу не встречалась Тому, несмотря на то, что он, и в этом волшебник был абсолютно уверен, знал о видах магии куда больше любого преподавателя в Хогвартсе (за исключением, возможно, лишь вездесущего Альбуса Дамблдора): — Многие из представленных экспонатов, прокляты, — встретив недоуменный взгляд, Риддл объясняет свою первую реплику. — Разумеется, особо опасные экземпляры находятся под стеклом. Как например, это ожерелье — стоит коснуться его, или, гораздо хуже, надеть — человека ждёт весьма мучительная смерть. Но такие мелочи как легкие сглазы или, скажем, потеря конечности — защитной магией не ограничены. Мне бы не хотелось привлекать внимание мракоборцев к нашему магазину… но если Вы лишитесь руки — мне все же придется вызвать целителей из Святого Мунго, и подобное происшествие никак не обойдет стороной внимание аврората. Еще и в такое время! Едва ли мракоборцы будут благодарны за разбавление всеобщей радости от победы над Гриндевальдом таким неприятным происшествием. Вы согласны? — Том вежливо улыбается, подходя к посетительнице. Оторванная рука прыжками подходит ближе к девушке, и Риддл, не сдержав собственного любопытства, все же бросает на нее беглый взгляд.

[indent]  — Забавная вещица. Никогда не встречал подобного рода проявления магии. Что это? — едва ли это проявление темной магии — раз уж эта ведьма, не скрываясь, использует её на глазах у всего магического сообщества. Будь это так — она бы уже столкнулась с отрядом мракоборцев. Победа над самым могущественным Темным волшебником столетия, конечно, принесла некое чувство облегчения и эйфории — но и усилило внимание аврората к подобного рода вещам — ведь у Гриндевальда остались сотни последователей по всему миру. Даже Тому, и то пришлось на некоторое время уйти в тень. Начинать вести свою кампанию сейчас в открытую казалось верхом недальновидности, если не сказать — глупости.

[indent] Да, едва ли эта вещь обладала собственным разумом — некромагия, пускай и частичная, все еще относилась к разряду наитемнейших искусств — больше похоже на глупую шутку в виде трансфигурации питомца (что тоже вызывает вопросы, ведь трансфигурацию живых существ разрешают проводить только под строгим контролем Министерства — что, в свою очередь, указывает на тесные связи посетительницы с высшими чинами, или же — является прямым доказательством нарушения магических законов, что, так или иначе возвращает размышления к первому варианту и таким образом закольцовывает круг). Что ж, поистине, весьма интересный посетитель.

[indent]  Помимо всего прочего была и третья, будоражащая любопытство темного волшебника, вещь — а именно, возраст посетительницы, которой от силы дашь не более восемнадцати, как и самому Риддлу — и абсолютно незнакомое бывшему старосте Хогвартса лицо. Волшебница не училась в самой известной школе Англии — в то же время лишенная гордости выходцев Думстранга (ни один волшебник из этой школы не позволит себе маггловское тряпье), и утонченности Шармбатона (как и французского акцента) — она едва ли была выходцем из Колдотворца и Махотокоро, что оставляло лишь один из вариант — Соединенные Штаты и Ильвеморни. Очередной весьма любопытный факт. — Вы прибыли из Штатов, не так ли? Приличное расстояние для поиска лишь одной книги, но я могу Вас понять. Коптскую книгу заклинаний не встретить в обычном книжном магазине. В конце концов, её все еще не занесли в список запрещенных лишь по той причине, что её весьма тяжело найти. Впрочем, как и любую книгу по темной магии в наше время.

[indent] Том возвращается к прилавку, кратким взмахом волшебной палочки приманивая к себе книгу записей Горбина, открыв ту на новой странице: — У нас в наличие нет этой книги на данный момент, но мистер Горбин весьма кропотлив в своей работе и никогда не подводит своих клиентов. Вы можете оставить заказ с достаточной предоплатой, и получите книгу через некоторое время. Однако, позвольте подчеркнуть, что предоплата будет весьма крупной. Думаю, Вы понимаете, что покупка книги по Темной магии, как и её заказ, вполне резонная причина для тщательной проверки заказа авроратом. Сумма, чтобы чиновники закрыли на это глаза, немалая. Особенно учитывая то, что последователи Гриндевальда сейчас разбросаны по всему миру, и их поимка остаётся для всего магического сообщества приоритетной задачей. Иными словами, Вы ведь не хотите, чтобы вопрос для чего Вам данная книга был задан представителями закона Вам в лицо, мисс…? — сделав паузу, Риддл бросает взгляд на девушку, ожидая, что та закончит его монолог, назвав свою фамилию. Сложно будет отрицать тот факт, что его нисколько не волновал данный вопрос. Разумеется, едва ли он был знаком со всеми чистокровными семьями Америки, но у Малфоев, Лестрейнджей и Розье были там свои связи. Поэтому, узнать об истинном происхождении молодой ведьмы ему труда не составит, как и выяснить причину её интереса вышеназванной книгой. В конце концов, Том Риддл умеет быть терпеливым — ведь терпение — кредо любого политика.