[indent] Этим вечером ты последний раз отдаешь приказы новобранцам Фатуи, которых и назвать-то членами организации сложно. Сплошные набранные любители, да олухи, но беспрекословно слушающиеся, словно собачки. Они мечтают получить однажды пост повыше и  благословление самой Царицы на это. Однако, фатуи может стать каждый, но не каждому под силу подняться по лестнице, а уж тем более до статуса Предвестника.

[indent] Ты помнишь, как стал Предвестником. Сначала небольшие поручения в Бездне, где каждое из заданий могло стать последним для тебя. С возвращением обратно Дотторе лечил твои, почти несовместимые с жизнью, раны, а дальше все повторялось. Враги становились сильнее, раны кровоточили. Это была нескончаемая пытка, давшая свои плоды и приблизившая тебя к статусу Шестого Предвестника Фатуи, Сказителя.

[indent] Твой взгляд останавливается на цветущей сакуре, на соцветах которых играло заходящее за горизонт спокойного и умиротворенного моря солнце. Это дерево – символ Инадзумы. Все в нем – чистота, непорочность и излюбленная вечность ненавистной тебе Богине. Когда-то светло-розовые лепестки, летящие по ветру, вызывали в тебе восторг. Тогда ты не имел никакого вовсе сердца, но внутренне понимал, что эти земли, как и Электро Гнозис, однажды станут твоими. Храмы будут строиться в твою честь, а народ, нуждающийся в их Архонте сильнее всего, будет приносить дары с земель, находящихся под твоим покровительством. Хотя, честно говоря, Инадзума всегда казалась тебе мрачной.

[indent] Реки, горы, деревья, цветы и поля – все это должно было принадлежать тебе, но она была заинтересована лишь в силе, ни в чем более. И тогда ты стал понимать, что ей нужна была марионетка, а не близкий человек. Замена, жалкая оболочка своему существу, чтобы самой не исчезнуть от неизбежного. Эрозии. У тебя не было сердца, но даже так горечь ты чувствовал нечто странное и неестественное для себя. Собственную бесполезность и слабость, а главное – ненужность своему Создателю, своему Богу, своей Матери. Не эти ли терзания смертные зовут душевной болью? Все те наставления резко канули в пропасть, а любовь, которую ты хотел понять от нее, любимым и почитаемым всей Инадзумой сегуном, превратилась в ненависть и боль от чувства разочарования и одиночества.

[indent] После долгих странствий по Тейвату и поисков себя, тебе наконец-то удалось заполучить то, что стало причиной твоего создания. Сердце Бога Электро Архонта. Как бы Вельвезул ни отрицала твои способности, а за прошедшие пятисот лет ты повидал многое, однако прошлые обиды так и не смогли тебя оставить. Ты чувствовал, что все это далеко не конец, а только повод для нового начала. С момента открытия глаз в глубинах Павильона «Сяккэи». С каждодневной сансары наблюдения за листьями красного клена. Один и тот же пейзаж наблюдаемый тобой в одиночестве. Снова и снова. Красные листья клена. Ты не просто кукла и даже не человек. Ты – нечто большее, божественное. И никто не в праве за тебя решать твою судьбу. Даже Фатуи.

...Кто ты?

[indent] Ты знал, что они, рано или поздно, придут за тобой, ведь ваша договоренность с Дотторе была лишь между вами. Шаг за шагом, медленно, словно змеи, и бьющие стремительно, желая защитить честь Ее Высочества Царицы. Именно поэтому необходимо было действовать быстро, пока информация об исчезнувшем Шестом Предвестнике не просочилась из Инадзумы в Снежную. Так что... Это лишь вопрос времени, но кто, как не ты, знал, насколько время относительно, и что уже завтра ты можешь оказаться стоящим на коленях в Заполярном Дворце. Ты – изменник, предатель Снежной, и тебя, к тому же Предвестника, обязательно должны наказать по всей строгости от имени ее Высочества Крио Архонта. Однако… Бог и его последователи наказывают провинившихся воинов, простых смертных, жаждущих власти, больших денег и защиты от кого-то, кто будет сильнее. Так было всегда. В мире есть сильные и слабые. Но имеет ли право судить кого-то смертный или же сама Царица, если пред ними предстанет другой Бог? Имеющий на этот статус полное право, пусть и природа его искусственная. С самого детства готовящийся быть чем-то большим, чем марионеткой в чужих руках. Никто не может определять твою судьбу. Особенно после увиденной правды о небе и звездах. И в этом ты заручился поддержкой от Дотторе и Академии Сумеру.

[indent] Попасть в Инадзуму было сложно в последние годы в силу Указа Сакоку, что ограничивал страну от внешнего мира почти полностью. Вельзевул стремилась к вечности, веря в то, что закрытие границ поможет избежать возможных конфликтов и потрясений. Охота на Глаза Бога – еще один шаг на пути к ее стремлению, но она не понимала, что корень проблемы вовсе не внешняя угроза, сколько внутренняя, и что она сама посеяла раздор в стране, совершенно не замечая возникшие проблемы. Инадзума постепенно увядает, а люди в страхе не имеют возможности покинуть эти земли. Какое разочарование.

[indent] Будь бы твоя судьба исполнена, все было бы иначе.

[indent] Отмена охоты и открытие границ – еще одна непонятная для тебя вещь. Этот Путешественник, которого ты должен был убить еще в Мондштадте, появлятся из неоткуда, и меняет ход истории в два счета. Почему некто вечно болтающийся под ногами, слабый и легко поддающийся на эмоции, в силу чего чуть не умер на фабрике по производству Глаз Порчи, имеет столь большое влияние на Электро Архонта, чем ее фамильяр Яэ Мико? О себе ты и вовсе не говоришь. Ты уже давно получил ответ на свой вопрос, и он стал первым предательством из трех. К тому же, по слухам от твоих подчиненных, узнал, что некто по имени Каэдехара Кадзуха, смог отразить удар сегуна, Мусо но хитотачи. Впредь никому не удавалось это сделать, однако, как говорят люди, Каэдехара использовал Глаз Порчи электро, помимо Глаза Бога. Тебе была знакома эта фамилия. Клан, что когда-то занимался ковкой оружия по ныне забытому искусству Иссин. Школы, что ты разрушил, чтобы отомстить Ниве за предательство понять людскую природу. Как интересно выходит, что человек, чьи предки некогда были важной составляющей в Комиссии Ясиро, бросил вызов самому сегуну. Однако с самого первого дня об услышанном тебя преследует вопрос: как? Как смертный может встать наперекор молнии? Пусть даже и имея Глаз Бога в комплекте с Глазом Порчи, он все равно будет намного слабее Архонта. Каэдехара Кадзуха должен быть либо невероятным смельчаком, либо откровенным безумцем. Жаль, что уже ты вряд ли сможешь задать ему этот вопрос.

[indent] Теперь же люди свободно посещают Инадзуму. Тому доказательство – недавно проведенный фестиваль Ирадори, на который пригласили известных людей со своего Тейвата, и куда ты, конечно, не решился отправиться за ненадобностью и отсутствием интереса. В то время твое внимание было приковано к конфискованным вещам, как иронично, семьи Каэдехара, где ты пытался найти оставшиеся доказательства старой, но очень занятной истории. Увы, поиски не увенчались успехом, а шавки, отправленные, скорее всего, по велению клана Камисато, кажется, что-то прознали, но ты был на несколько шагов вперед, вынуждая их поверить в твое отплытие. Наивные. Так у тебя появилось чуть больше времени на то, чтобы успеть сделать еще пару дел.

[indent] С искусственным, эгоистичным, полным злости и отчуждения, отравляющим твое сознание и разум, оно раньше билось... Было горячим. Чертов Нива. Надеешься, что он умер в муках за то, что сделал со всеми вами, и настоящим, но хранящимся пока что не в груди, сердцем, ты прибываешь на остров Рито. Пусть охота с указом и были отменены, здесь все еще была возможность отплыть без последствий. Тем более сейчас, после проведенного фестиваля, после которого гостей из разных стран было достаточно. Подозрений ты не должен вызывать.

[indent] Плыть на корабле от Снежной в сопровождении Фатуи ты больше не нуждался. Ныне вновь безымянный Странник, желающий отправиться в Сумеру, но не имеющий финансовой возможности. Мора, конечно, у тебя была, но в нынешней ситуации в стране подобная история с нехваткой денег не казалось бы чем-то из ряда вон выходящим. Впереди – долгие дни путешествия по бескрайнему морю. Терпения у тебя предостаточно. Осталось подождать еще немного и все закончится. Человечеству больше не придется страдать, ведь, ты обещаешь, боль не будет долгой. Их нахождение в этом мире и есть самая долгая боль. Твоя боль.

[indent] Впереди видишь большой корабль, где мужчины постепенно поднимают на борт различный провиант в виде коробок с фруктами, рыбой, ценными металлами, украшениями, медикаментами и другим не менее важным для долгого путешествия в море. Похоже, что они в скором времени отплывают. Подле корабля видишь фигуру человека, вовсе тебе не знакомую, но ты и не стремишься сближаться с кем-либо. Больше не допустишь ошибок прошлого. Так или иначе, большинство из них уже давно уснуло вечным сном. Нет смысла привязываться к кому-то. Люди смертны, отвратительны и приносят одну лишь боль, и этот незнакомец, стоящий вдалеке, однажды тоже предастся земле. Очень скоро.

[indent] – Приветик, – подходишь к нему, махая приветливо рукой, – Не помешал? А то мне показалось, ты о чем-то увлеченно думал. Надеюсь, не против, что я перехожу на «ты»? Случайно не знаешь, к кому я мог бы обратиться, чтобы отплыть из Инадзумы? Долгое время мне хотелось побывать в других странах Тейвата, но из-за указа Сакоку и Охоты на Глаза Бога на то не предоставлялось возможности, – улыбаешься ему, и держишься крайне приветливо, но это лишь временно. Важно было получить информацию, а после уже вы забудете друг друга, а он так и не узнает, что подсобил тому, кто собирается в скором времени закончить эту эру и отплатить человечеству тем, что оно заслуживает. Так решил сам Бог. Новый Архонт Сумеру. Выбор будет один – преклонить колено или умереть.

[indent] По счастливым обстоятельствам, этот человек оказывается моряком с флота Южного Креста, корабля Алькора, что в данный момент готовится к отплытию. Алькор должен отправиться с минуты на минуты в сторону Ли Юэ, откуда ты, вероятно, доберешься до Сумеру самостоятельно. Выбирать не приходится, т.к. покинуть Инадзуму необходимо как можно скорее, чтобы воплотить планы в жизнь. Тебе удается договориться, однако плыть придется долгое время, и помогать, соответственно, тоже. Соглашаешься, хоть и чувствуешь, что гнев приливает к груди снова. Не хочется взаимодействовать с людьми совершенно, а уж тем более делать за них грязную работу.

***

[indent] Ты стоишь на палубе и смотришь, как корабль медленно отдаляется от островов Инадзумы. Впереди - долгие ночи, проведенные в море. Выходишь из транса, когда слышишь, как тебя окрикивает уже знакомый моряк, протягивая швабру и ведро. Более того, он дал тебе кличку – «Смешная шляпа». Если бы не твое положение сейчас, ты бы убил его первым, не замедляясь. Молча берешь у него предложенное и начинаешь мыть полы, рассматривая при этом попутчиков. Женщины, мужчины - ничего необычного. В один момент твой взгляд останавливается на фигуре, стоящей далеко, в другом конце корабля, и почему-то она кажется тебе донельзя... знакомой. Что-то было в этих чертах манящее, и в один момент все вылетело из головы. Тебе хотелось подойти ближе. Зачем? Ты и сам не понимал, но сердцем чувствовал, что этот человек отличается от всех остальных здесь.

[indent] Только было ты сошел с лестницы вниз, собираясь направиться к нему, как внезапный ветер подул в лицо, а корабль закачало из стороны в сторону. Все вокруг засуетились, начиная убирать провиант на нижние палубы. От проходящих мимо быстро дальнеплавателей ты слышишь, что надвигается буря, и первым делом нужно отнести вещи. Фигура в этот момент уже исчезла с поля зрения. Ты вздыхаешь, полагая, что могло показаться, и берешь в руки тяжелую коробку, неся ее в указанное место, пока буря только начиналась...

Отредактировано Wanderer (Вс, 25 Дек 2022 19:00:13)

Жар солнечного дня
Река Могами унесла
В морскую глубину.

«Ворота прилива».
Омывает цаплю по самую грудь
Прохладное море.

[indent] Уже не было видно инадзумских островов, а море, бескрайнее, опасное, холодное и глубокое, тянуло тебя в свои сети, звало, омывало корпус судна, билось безжалостно, трепетало, нарастало с каждым разом, тревожа и так суетливых моряков. Они привыкли к подобному, знали, что делать, и по приказу своего капитана приступали к выполнению обязанностей. Ты уже не первый раз в море, нет, однако с природной стихией, царствующей в непроглядных водах, впредь не встречался лицом к лицу. Это не бушующий шторм с молниями, вызванный искусственно, твоей матерью, дабы оградить земли вечности от всевозможных изменений извне. Самая настоящая буря, неистовая, обжигающая, не дающая продохнуть полной грудью. Но на Бездну все равно не похожа.

[indent] Смотря на то, что происходит вокруг, ты впервые задумался о точке невозврата. Здесь, в открытом море, где нет ничего, кроме насвистывания неумолимо рвущихся ветров и затягивающих на свое дно волн, вы оставлены судьбе. Вокруг тебя живые люди. Если корабль пойдет ко дну, сколько из них сможет выбраться? Люди так хрупки, а жизнь их скоротечна. Один удар катаной, один болезненный недуг и... Плевать. Ты – кукла, искусственно созданный человек, божественная сущность и будущий Архонт. Ты ведь… Тебя не так просто убить. Какое-то море не способно унять твой гнев. Он будет лишь сильнее. Ты живешь уже более пятисот лет, но присутствующим здесь, конечно, не понять этого. Более того, в Тейвате найдутся лишь единицы, способные осознать то, через что ты прошел, однако не стремишься поделиться этим. Не хочешь чувствовать эту грязь на себе. Пока ты не знаешь, как управлять Сердцем Бога, и лишь Дотторе, Второй Предвестник Фатуи, способен раскрыть твой потенциал до конца, вложив в тебя то, что принадлежит по праву, однако… Если обстоятельства вынудят, у тебя не останется выбора, чтобы воззвать к своей божественности раньше.

[indent] Одна секунда. Две. Три.

[indent] И ты теряешь на какое-то мгновение связь с миром, оказываясь в леденящей пелене. Слышишь все и всех вокруг. Голоса, крики, шум. Теряешь твердую гладь под ногами и тебя уносит куда-то. Далеко ли – не знаешь. Даже не сопротивляешься, банально не успеваешь осознать свое положение. Отдаешься водам и засыпаешь на какое-то мгновение.

[indent] Сколько прошло с тех пор времени? Видишь перед собой того самого мальчика. Несешь для него несколько фиалковых дынь, которые он очень любит. Нашел наконец-то того, о ком хочется заботиться. Такого же брошенного маленького ребенка. Нашел свою семью. Если же ты в свое время не получил тех самых любви и нежности, ты сделаешь так, чтобы другой, такой же как ты, не чувствовал душевной тоски и одиночества. Вышитая им куколка, сказка об Оловянном Солдатике, влюбившимся в прекрасную Балерину... Но как только видишь его лицо, слышишь голос, все вмиг замирает, а картинка искажается… Становится больно и невозможно дышать.

[indent] Открываешь глаза резко.

[indent] Черное, как смоль, небо. Все заволокло тучами. Ты все еще был на корабле и вдалеке где-то моряки хаотично метались в разные стороны. Удар морской волны пришелся на палубу, которая в скором времени заполнилась водой. Садишься медленно, облокачиваясь спиной о бочку. Где-то в углу корабля, где никого не было, ты пытаешься прийти в себя и осознать, что только что произошло. И резко ощущаешь пробежавший холодок. Твое тело… Ты думаешь, что все это только снится.

[indent] «Мне это кажется» – думаешь ты,  – «Сейчас я проснусь и все станет нормальным».

[indent] Не становится.

[indent] Рассматриваешь свои конечности. Руки, ноги, тело. Давно не видел столь ужасающей картины. Ты всегда знал, что отличаешься от обычных людей. По своей природе был искусственным, но внешне ничем не отличался, и никто бы наверняка не сказал, что ты ненастоящий человек. Но теперь эта граница размылась между вами. В прямом смысле. Пробуешь сгибать и разгибать пальцы, рассматривая ненавистные тебе, тихонько звучащие, шарниры. Ты не понимаешь, почему это произошло именно сейчас, именно с тобой. Морская соленая вода, окатившая тебя, переливается фиолетово-малиновым оттенком, порой сверкая небольшими искрами молний. Указ Сакоку был отменен, а это значило, что корабли могли спокойно входить в порт, но, возможно, Инадзума так долго была закрыта от внешнего мира, что воды вокруг островов успели впитать в себя частичку силы Электро Архонта, что и повлияло таким образом, вернув тебе прежний вид… Была ли это особая пудра, какой другой материал или просто стертости от времени, ты не был точно уверен, но сейчас произошедшее не позволяло рационально думать.

[indent] Первая мысль, возникшая в голове… Бежать. Прятаться. Искать укромное место, чтобы никто не видел, не слышал, не прознал о тайне, что хранишь ты долгие годы. Если бы они узнали, возможно, выбросили бы за борт, или вернули обратно в Инадзуму. А если дороги назад нет, то точно бы сдали Семи Звездам, известным в Тейвате как организация Цисин. Сейчас, пока они все заняты и пытаются спасти свои жалкие людские жизни и провиант, ты пробираешься в первую попавшуюся каюту. Самую отдаленную от всех, и, как ты думаешь, безопасную. Переждать, найти хоть что-то, что было бы способно спрятать, скрыть хрупкие конечности от любопытных зорких глаз.

[indent] Закрываешь дверь, пытаясь отдышаться. Тишина. Лишь приглушенные песни неумолимой бури и звучание колокольчиков, висевших на шляпе, ранее, много лет назад, защищавшей от дождя, и ныне скрывающей твой лик. Приятный тихий звон стал неотъемлемой частью твоего образа Сказителя.

[indent] Ты думаешь, что один, но в какой-то момент молния озаряет помещение и ты видишь тень от чужого силуэта, тут же скрывающегося во тьме каюты. Черт возьми. У тебя не получилось укрыться без лишних глаз. Хочешь было уйти, пока не поздно, но замок заедает. Сколько бы ты ни пытался повернуть злосчастную ручку, а все было бестолку. Убивать кого-то на корабле в первый же день плаванья не хотелось, но на твое счастье море неустанно бушевало, и ты мог бы просто сбросить тело в пучину вод, пока никто не видит, а после списать на несчастный случай. Выдыхаешь и оборачиваешься, хватая небольшую лампу в руку, направляя на неизвестного.

[indent] – Кто здесь? Покажись, и я... – тебе хватило всего одного взгляда на человека, чтобы обомлеть и потерять дар речи. Всего одно мгновение, чтобы забыть, зачем ты оказался на этом корабле. Одно дуновение ветра, чтобы услышать знакомый аромат листьев красного клена. Один теплый родной взгляд, из-за которого сердце, что не имеешь ты с рождения, забилось бы вновь. И в то же время... Отравляло бы твое сознание. Предатель. Как он посмел... Глаза обманывают тебя? Ты все еще спишь? Инадзумские воды не щадят. Наверно, ты все же умер, раз видишь его перед собой. Одно единственное имя возникает у тебя на дрожащих губах, и ты все еще не можешь поверить в то, что видишь. Кого видишь. Множество вопросов к этому человеку. Почему он бежал? Почему он убил Катсураги? Почему так поступил со всеми вами? С тобой? Жалкий трус. В тебе было слишком много ненависти и боли по отношению к нему, но в тот момент, когда ты вновь его увидел, заглянул в чужие глаза, все эмоции перемешались, запутались, словно один большой клубок. Как же ты ненавидишь это. Ненавидишь человеческие чувства. Пожалуйста, хватит.

[indent] – ...Хисахидэ? Это ведь ты... Хисахидэ Нива? Почему ты... Здесь?..

Отредактировано Wanderer (Вс, 25 Дек 2022 19:00:01)

[indent] Чужой, незнакомый голос возвращает тебя в чувства. Да, конечно, Нива не мог быть здесь, ведь… Сколько уже времени прошло с его кончины? Столетие? Больше? Ты не считал, поскольку решил давно для себя, что человеческие чувства лишь тянут на самое дно, оставляя за собой неизлечимые глубокие раны. Сам не понимаешь, что на тебя нашло, когда ты посмотрел на этого человека, но на секунду показалось, что перед тобой был он. И почему-то хотелось броситься в объятия, рассказать обо всем, что произошло с тобой за эти года, несмотря на то, как он поступил с тобой. Есть раны, которые не заживают. Нива был добрым человеком, как ты думал по началу, когда он принял тебя в семью. Его стремление сделать как лучше (это означало оставить тебя одного и отправить на верную смерть) и погубило того, и почему-то сейчас тот осадок, который, как ты думал, не возымеет на тебя эффекта в настоящем, вновь и вновь, словно нарастающие волны бушующего штурма, бил по хрупкому кукольному телу.

[indent] Он предал тебя, бросил, бросил, бросил... Так почему тогда ты почувствовал нечто острое в груди, колющее, режущее и кровоточащее? Нива... Почему ты так поступил? Тебе так нравилось жить обычной жизнью вместе со всеми ними. Ты был счастлив. По-настоящему. А Нива предал тебя, и так жестоко поступил. Сначала приблизил к себе, пригрел, а потом сбежал, оставив на верную смерть, и подарив сердце вашего общего близкого. Решил напоследок посмеяться, да? Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

[indent] — Кадзуха, значит, — какое совпадение, что буквально сегодня ты вспоминал человека по имени Каэдехара Кадзуха, однако, это может быть вполне себе совпадением. Бывает и такое, что имена просто похожи, если не одинаковые. Он не говорит свою фамилию, значит, вероятно, не имеет никакого отношения к клану, от которого ныне остались лишь воспоминания. Однако, все равно будешь бдителен. То, что ты знал наверняка, незнакомец явно был из Инадзумы, как и ты. Очень похожий на Ниву... Нет, ты не должен позволять себе поддаваться плену сковывавших тебя эмоций. Не сейчас, когда перед тобой стоит некто чужой. Ты был уже готов сказать, что обознался и просто спутал Кадзуху со своим старым знакомым, однако, о Нивах уже давно ничего не было слышно. По крайней мере, тебе. Ты даже не уверен, жив ли кто-то из этого клана по сей день, или они покинули этот мир давным-давно. Поправляешь свою шляпу, смотря на него из-под козырька. Кажется, ты делаешь это уже машинально, совершенно не замечая за собой сие привычку, а после смеешься дружелюбно. По крайней мере, стараешься выглядеть непринужденно перед тем, как сбросишь его за борт, — Прошу меня простить, кажется, я обознался. Я слышал от одного старика в Инадзуме, что некогда жил кузнец из клана Нива, и у него был красный локон. Как у тебя. Глупо, правда? Столько ведь лет прошло! Конечно, ты не можешь быть им. Он ведь давно…

[indent] Удар молнии. Оглушает, заливает бело-аметистовым светом комнату. Шторм не прекращался. Он будто бы говорил тебе держать рот на замке. Но ты уже давно смотришь на грозу с осуждением, не поддаешься ей. Теперь она должна склонить колени пред истинным Наруками. Сила грохочущих небес подвластна тебе.

[indent] Как называть тебя? Вопрос сложный. У тебя было много имен. Ныне называют в кругах Фатуи Сказителем или Скарамуччей, но представать перед новым знакомым в качестве Шестого Предвестника Фатуи были рискованно, учитывая, что тебе нужно все же добраться до Ли Юэ, а ты плыл на корабле, находившимся под властью Цисин. После того, как этого рыжего придурка выставили козлом отпущения, в Ли Юэ не очень-то рады Фатуи, а уж Предвестнику – тем более.

[indent] Кабукимоно, Куникудзуши, Сказитель, Скарамучча… Так много имен. От многих из них ты отказался, не желая больше связывать себя со смертными. Однако, как бы тебя ни звали, настоящего, данного матерью, ты не помнил. Давала ли она тебе его? Будучи запертым в павильоне и смотрящим каждодневно на один и тот же пейзаж, ты хотел верить в то, что просто забыл его, однако нынешний ты понимал, что Вельзевул была настолько важна сила, что она не тратила время на придумывание имени сыну. Нет, не так. Даже не творению. Ты – просто побочный продукт, не нуждающийся в собственном «Я». Жалкий, слабый, бессмысленно скитающийся.

[indent] Кабукимоно — это не имя было вовсе, сколько термин. Люди, которые отклоняются от нормы и следуют по собственно установленным правилам. Маргиналы, младшие сыновья, не ставшие наследниками, самураи низших рангов, слуги, ронины и члены придворных аристократических семей. Кабуку – значит «отклоняться», моно – «человек». Говорить о том, что ты кабукимоно, значит признавать, что был выброшен на обочину жизни. Кто-то предпочитает грабить, кто-то странствовать, кто-то искать новый смысл. Это была ненадежная жизнь, где человек с трагичной и тяжелой судьбой, одевающийся ярко и выделяющееся, предоставляется сам себе. Раньше тебя называли Кабукимоно, но это было очень давно. Это слово идеально подходило тебе, как раньше казалось. Кузнецы из Татарасуны звали тебя именно так, а тебе... Нравилось. Нравилось, ведь обычно Кабукимоно называли именно странных людей, а ты... Хотел быть человеком. Это было твоей заветной несбывшейся мечтой. 

[indent] — Мой… Господин был в отряде сопротивления в войне против Райден Сегуна, но, к сожалению, погиб. У меня нет своего имени. Ты можешь выбрать мне имя, — так ведь будет намного проще, думаешь, и не раскроет твою личность раньше времени.

[indent] Его тембр голоса почему-то успокаивает. Ты на секунду даже забываешь причину нахождения на этом корабле, в его каюте, и что послужило причиной вашей с Кадзухой встречи. Он приглашает остаться здесь, отдохнуть. Выбора у тебя особо не было, учитывая, что ты действительно устал, промок и замерз. Как там говорится в Снежной? «Промок до нитки»?

[indent] — У меня нет каюты. Я не успел спросить об этом, когда меня взяли на корабль, потому что загрузили сразу работой, а потом начался шторм. Я договорился с… М... Я не узнал, как мне к нему обращаться, — звучало это очень глупо и слишком подозрительно. Выкручиваться было все сложнее. Ты чувствовал себя словно на допросе. А самое главное, что не понимаешь, почему все еще отчитываешься перед ним? Почему просто не убьешь его? Может, дело в этой красной прядке? Блядь, опять не по себе, — Я так торопился, что забыл спросить имя своего спасителя. Но это был крепкий высокий мужчина.

[indent] Тебя словно бьет током, когда он делает акцепт на твоей внешности. Черт возьми, ты совсем забыл о шарнирах. Он… Их видит? Опускаешь голову и понимаешь, что это нельзя списать на грязь или царапины. Это действительно выглядит как кукольный шарнир. Да чтоб его… Мигом хватаешься за первое попавшееся покрывало с койки и прикрываешься. Он не должен видеть больше, чем уже увидел. Но здесь же никого нет. Просто заткни его навсегда, задуши, останови биение сердца и выбрось в бескрайние воды. Просто сделай это. Но смотря вновь в его глаза, видишь другого человека. Близкого тебе. Того, по которому ты действительно сильно скучаешь кого ненавидишь всей душой за причиненную моральную боль, за предательство вашей семьи, того места, где ты чувствовал себя по-настоящему счастливым, и лично тебя, но никому никогда не расскажешь об этом.

[indent] — Моя внешность… Одежду мне подарил мой Господин, и поэтому я с ней не расстаюсь. Я сел на корабль в самый последний момент, и теперь плыву в Ли Юэ. Не могу оставаться в Инадзуме, потому что… — звучит ли это убедительно? — Все там напоминает мне о нем… А теперь твоя очередь и… Почему ты так пристально смотришь? Это немного смущает, учитывая, что я весь промок до нитки и до сих пор стою в дверях.

Отредактировано Wanderer (Вс, 25 Дек 2022 18:59:51)

[indent] Бежать было все еще некуда. В небольшой темной каюте были лишь вы вдвоем, а вокруг вас бескрайний океан. Нет, не так. Ты видел ту правду, сокрытую от вас всех. Знал, что звезды фальшивые, а небо над вашими головами лишь имитирует наступление дня и ночи. Все в этом мире циклично, и одновременно с этим – сделано искусственно. Раньше ты думал, что будучи куклой, не можешь вписаться в мир людей, но теперь, зная тот факт, что мир обманчив, в голове твоей созрело понимание, что все люди Тейвата ничем от тебя не отличаются. Если мир фальшивка, то и их можно назвать чьими-то куклами, разве нет? Вот только сейчас ты больше, чем просто марионетка. Не смертный, но и не искусственно созданный. Ты знаешь больше, чем все они, и вскоре сможешь эти знания о мире пополнятся. Говорят, Дендро Архонт, Великая Властительница Руккхадевата, защищавшая многовековое древо Ирминсуль, что окутывает своими корнями весь Тейват, исчезла около пятисот лет назад, и при попытке ученых найти ее, они обнаружили лишь слабую и беспомощную Малую Властительницу Кусанали. Сумеру — регион мудрости, знаний, и, пожалуй, ты подойдешь на роль их Архонта гораздо больше, чем Божество, не имеющее сил и уважения.

[indent] — Да, обязательно. Правда, сейчас я не очень настроен на долгие истории. Как-нибудь в другой раз, — вообще не расположен. Отвечаешь через себя, максимально нейтрально, чтобы показаться дружелюбным собеседником, но, честно говоря, тебя уже успела взбесить эти излишнее доброта и вежливость, что льются из него нескончаемым потоком. Если бы не обстоятельства, ты бы и правда убил его, не сожалея. Его фразы отчасти тебе непонятны. Слишком сложны, завуалированы, поэтичны, от чего твой собеседник кажется тебе еще более странным, чем до этого, и таким… похожим интонацией и манерой речи, что внутренне все начинает пылать. То ли от ярости, то ли от скорби, то ли от открывающихся так и не зажитых ран. И хоть Кадзуха сказал, что это лишь совпадение, и к клану Нива он не имеет никакого отношения, чувство чего-то знакомого не покидало тебя. А слова про бьющийся орган, настоящий, которого у тебя никогда не было, лишь ставят в тупик, — Что значит выражение «скучающее по родным землям сердце»?

[indent] Кажется, твоя история про погибшего Господина возымела свои плоды, и он поверил в нее. Это звучало довольно правдоподобно, учитывая, что твоя мать Райден Сегун долгие годы держала людей в страхе, прикрываясь «вечностью». Войны, аресты, проблемы, оторванность от реального мира. Встреча лицом к лицу со смертью близких для тебя не нова. Она переплетается с предательством, чувством отчуждения и осуждения, поэтому ты дал себе слово, что тебя, твою душу и сердце больше никогда не осквернит мирская грязь, а человеческие эмоции будут вытравлены. Все, до единой капли.

[indent] — Воцарился, но никто еще не оклемался полностью. Народ противостоял своему же правителю за право жить так, как он хочет. Не желая предаваться такой вечности, какой ее видит Электро Архонт, многие распрощались с жизнями. До тех пор, пока в Инадзуму не прибыл Путешественник, людские попытки были не более, чем войной, развязавшейся где-то в стороне от Архонта. Поменять свое мнение в один миг, после битвы с героем Мондштадта, забывая тут же о жизнях сотни. Сегун Райден довольно эгоистична, наивна и глупа, ты так не думаешь? — ты, как никто другой, знал о сущности своего Создателя, а стены павильона «Сяккэи», ставшие для тебя тюремной камерой на долгие годы, были тому свидетелями. Архонт вдохнула в тебя жизнь, дала силы, подарила перо и погрузила в глубокий сон в павильоне, но все это она делала не для того, чтобы ты чувствовал нужность и смысл собственного существования, а чтобы удовлетворить свои желания и потребности в силе и достижении поставленных целей. Ты другой, совсем на нее не похож. Хоть ты и был прототипом, умной послушной куклой, в тебе было то, что неподвластно ни ей, ни второй созданной кукле, что заменила правителя. Эмоции. То, что ты ненавидишь в себе, но не можешь избавиться, как бы ни пытался. Даже экспериментальное вмешательство Дотторе было бессильно против этого.

[indent] — Я соглашусь на любое имя, — вспоминаешь, как кузнец по имени Катсураги привел тебя из павиньона «Сяккэи» в небольшое поселение в Татарасуне, где жили такие же, как он, кузнецы. И тогда человек, которого звали Микоси Нагамаса, предложил тебя называть Кабукимоно, ссылаясь на сказанное ранее его же верными слугами. Ты согласился. У тебя было много имен за пятисот лет. Ты привык брать какое-то и отказываться от него впоследствии по ряду причин. Возможно, то имя, что он подберет тебе сейчас, станет одним из тех, что ты предпочел бы забыть и оставить навсегда в прошлом.

[indent] Он убирает руку, понимая, что ты не жаждешь физического контакта. И на этом спасибо, что не такой тупой, и не стал навязываться. Может, ты бы и пожал ему руку исключительно, чтобы тебя посчитали добрым, хорошим и располагающим к дружеской обстановке, но мысль о шарнирах не давала покоя. Было некомфортно. Благо, приглушенное освещение не давало возможности разглядеть тебя более четко и внимательно, но это временно. Рано или поздно, придется выйти наружу, когда погода успокоится, а солнце выйдет из-за горизонта.

[indent] — Хм? — задумываешься. Имя на инадзумскую манеру, действительно подходящее под вашу с ним встречу. А уж фраза про перемены звучала особенно иронично. Смешно. Этот придурок всему придает особый смысл? Так или иначе, имя было простым, несложным и, пожалуй, нравилось тебе даже чем-то, — Я согласен. Зови меня Хаяте.

[indent] Он добродушно протягивает тебе свою руку помощи. Одежда, койка и компания. Что же, раз вы уже немного познакомились, резонно остаться вместе с ним. Ночевать в компании взрослых высокорослых моряков не хотелось. К тому же, вряд ли их одежда подошла бы тебе впору. Глаз у Кадзухи был остр, если он сразу смог оценить твое телосложение и прикинуть, подойдет ли размер одежды. С таким человеком надо быть осторожнее. Не хотелось бы, чтобы возникли вопросы по поводу кукольного тела.

[indent] — Слишком пристально смотришь, — хотелось сказать грубее, надавить, пригрозить, что выколешь ему глаза, если продолжит, но в одночасье перешагнул через это желание. Ты играешь роль нуждающегося в помощи путника, и от этой поездки зависит твоя дальнейшая судьба. Остается только потерпеть этого идиота, что так похож внешне на предавшего тебя человека, — И нет, не брезгую. Я возьму твою одежду и лягу на свободную койку. В конце концов, я всего лишь странник, что гостит на корабле. В таком случае… Пока бушует буря, и мы находимся здесь, действительно можно поговорить. Если у тебя еще остались вопросы, задавай. Но я и бы и о тебе охотно послушал, — снимаешь с себя широкую мокрую шляпу, которая раньше защищала от дождя, а ныне скрывала взгляд от посторонних людей. К сожалению, во время бури она была бесполезна, от чего даже с локонов волос падали медленно холодные капли, — Где я могу переодеться?

[indent] Проходишь вперед, в каюту, от чего на полу остаются небольшие мокрые следы, но ты не сразу это замечаешь, поскольку было довольно темно. Твое внимание привлекает бледно-голубое свечение позади Кадзухи. Обращаешь внимание на небольшой камушек, сияющий, мерцающий в темноте, одаривая хозяина элементальной энергией, разглядывая и тут же делая выводы, — М, это же… Анемо Глаз Бога? Должно быть, ты довольно выдающийся человек, раз Боги обратили на тебя взор, — Ненавидишь Архонтов, а их «подарки судьбы» — подавно. Анемо Глаз Бога, символ свободы? Какая глупость. Следовать за таким слабым Архонтом как Барбатос, который даже не сопротивлялся, когда забирали его символ власти — гнозис. Жалкий.

[indent] «Я думаю тебе, едва покинувшему оставшиеся в памяти дорогими воспоминаниями просторы, будет лучше меня известен смысл собственных сокровенных чувств».

[indent] Признаешься себе честно: от такой слащавой драматичности и поэтичности тебе хочется выпрыгнуть из окна палубы «Алькора» нахуй, и не появляться здесь больше никогда. А еще лучше выкинуть Кадзуху наконец, чтобы захлебнулся и более не произносил подобного в твоем присутствии. Дорогие воспоминаниями просторы, сокровенные чувства… За свою жизнь ты повидал много людей. Когда-то ты жил в Татарасуне, где тебя обучали всякой ежедневной рутине жизни простого работяги-кузнеца. Это было прекрасное время. Ты научился писать, читать, стирать. Многому тебя обучал именно он, Хисахиде Нива. Речь Кадзухи была чем-то… Схожа. То ли тембр речи, то ли витиеватые выражения. Вот только отношение к подобному у тебя изменилось за много лет. Глупый наивный Кабукимоно восхищался этому, когда Сказитель ощущает лишь отвращение и ненависть. За красивыми речами раз за разом скрывалось предательство, и с каждым разом тебе, не имеющему сердце, было все больнее. И даже если вдумываться в слова твоего путника, понимаешь, что все дорогие воспоминания были запятнаны людской грязью. Сколько бы ты ни пытался начать заново, судьба говорила тебе, что ты другой. Ты хуже лучше, ниже выше, глупее умнее и бесполезнее способнее. Так почему ты даешь им право и возможность задевать тебя за живое?

[indent] — Ты прав. Только я способен понять, что чувствую по отношению к Инадзуме, — только ты. Все остальные никогда не поймут, что ты пережил. Протягивал людям руку добра, а они отворачивались, с каждым разом ударяя ножами в спину все сильнее. Это… Твоя слабость, которую ты хочешь запечатать в себе. Нет. Искоренить полностью. Быть сильным и не поддаваться на глупые эмоции.

[indent] Его фраза об истоках почему-то… Особенно заинтересовала тебя. Словно все то, что он говорил до этого, было шумом воды, а эти слова – громкий всплеск от упавшего на прозрачную гладь камня. И ты прекрасно понимаешь, почему ухватился именно из-за нее. Желание доказать всем, а ей в первую очередь, что ты чего-то да стоишь. Ты не бесполезен, силен. Истоки. Истоки. Истоки… Какие к черту истоки? Будучи прекрасным божественным созданием, носящим золотое перо, дарованное Сегуном, как символ происхождения в этом мире, единственный раз решился попросить помощи у Архонта, и на хрупком суденышке, сквозь шторма и ветра, добрался из Татарасуны в Инадзуму, желая получить аудиенцию. Ты это делал не ради себя, а ради других людей, страдающих и умирающих от тяжелого недуга, сражающего целый остров. И она… Она должна была вам помочь. Ты обещал Ниве, что доберешься целым и невредимым, что пришлешь помощь, и что все наладится и вернется на круги своя. Ты – последняя надежда для них. Вот только твоей матери, на самом деле, всегда было плевать на то, что чувствуют другие. Череда отказов за отказами, и если раньше в тебе еще теплилась надежда на то, что у Вельзевул были свои причины не приходить в павильон Сяккэи, то теперь… Теперь ты понимал, что в ее глазах ты не более, чем побочный продукт, не достойный встреч взглядом. Она – высшее создание. Ты – лишь эксперимент. Но даже чувствуя столь не стихающее унижение перед не пускавшими тебя хатамато, охраняющими резиденцию Ее Величества Наруками Огосе, ты в порыве отчаяния достаешь золотое перо, прося о встречи с Госпожой Яэ Мико. И она вышла, но как бы ни обещала помочь, ты уже не верил в ее слова. Возвращаясь обратно, убедил себя в том, что сегунат оставил Татарасуну, и теперь вы должны справляться самостоятельно со своими проблемами. Сегунат оставил Татарасуну. Ты повторял. Сегунат оставил вас. Сегун оставила тебя. Это она виновата во всем. Как же теперь ты посмотришь в глаза Ниве? Что ты скажешь ему? На кон была поставлена судьба острова, а ты, до того, как узнал о предательстве Нивы, считал, что подвел того, кто принял тебя в семью как настоящего человека.

[indent] Мысли заводят снова не туда. Разговоры об Инадзуме не приносят ничего, кроме тоски, отчаяния и ненависти, поэтому для тебя все еще остается загадкой, как можно чувствовать что-то хорошее к этим землям, пропитанным предательством и лицемерием.

[indent] — Критиковать, да? Бог не может существовать без веры смертных в него. Конечно, ему подвластно все, и люди должны мириться с этим ходом дел, но не всегда желания Архонта совпадает с людскими желаниями. Если ты правишь людьми, ты обязан защищать своих последователей и не смотреть на них с высокомерием, не оставлять на произвол судьбы и помнить, что у всего есть свои последствия и чувства, — вздыхаешь. Хоть ты и не нуждаешься в дыхании, привык к этому странному ритуалу смертных. Может, так ты ощущаешь себя более… Настоящим? Ответить точно не можешь, — Нет, я не думаю, что ей есть дело до чувств других людей. Никогда не было.

[indent] «Ты — очень необычный человек, Хаяте».

[indent] Чувствуешь себя странно. Очень странно. Раньше ты мечтал быть человеком, и жить просто: ловить рыбу, стирать, развешивать белье, готовить еду, шить, собирать урожай, готовясь к зиме, ходить за водой… Тебе нравилось заниматься обыденными вещами, вести быт. Но теперь, когда ты не желал иметь ничего общего с людьми, эта фраза была словно кровоточащая рана, открывшаяся спустя долгое время, и все равно не затянувшаяся. Двойственно. Приятно, и в то же время мерзко, но показывать свои чувства не хотелось. Ты уже давно для себя понял, что твоими чувствами может воспользоваться любой человек. Даже тот, кто принимает тебя с распростертыми объятиями в семью. Именно поэтому ты не хочешь вновь к кому-то привязываться, вновь понимать и принимать. Ты сильный, поэтому выше этого. И пусть уже долгое время чувствуешь нарастающее одиночество, но по крайней мере, от него твое несуществующее сердце не болит так сильно. Конечно, это все «витиеватый афоризм», как он спизданул. Никакого сердца у тебя не было, а то, что ты мог назвать поначалу сердцем, на самом деле было пропитано предательством и чужой кровью.

[indent] — Взаимно, — стараешься быть дружелюбным, хотя на самом деле, тебе совершенно плевать, кто он, откуда и что здесь делает. Это лишь временная необходимость, — Что ты имеешь в виду под моим образом и моей необычностью? — пока что хочешь понять, что ему известно, что он увидел и успел приметить. Если услышишь слишком много лишнего, то колебаться не будешь. Заставишь его молчать. Ты подходишь к постели, которую, судя по всему, он решил отдать тебе на время путешествия, и берешь чистую сухую одежду. Судя по стилю, она была из Ли Юэ. Неудивительно. Уходишь за ширму, потому что тебе действительно не хотелось бы переодеваться при нем. Твое тело… Слишком выдает твое происхождение, явно нечеловеческое, — Расскажи о себе, своей семье, и как попал на «Алькор», — базовые вопросы. Не то что бы ты сильно интересовался им, но почему бы не послушать, пока вы плывете? Дорога дальняя.

[indent] И снова ты слышишь в его речи нотки скромности и какой-то легкости, что есть люди во многом лучше него. Может быть. Тем не менее, Глаз Бога он имеет, значит получил божественное признание, пусть и самого слабого Архонта. Хотел бы ты Глаз Бога? Нет. Ты ненавидишь Архонтов. Неудивительно, что тебя не одаривали столь ценным подарком, но и плевать. У тебя был Глаз Порчи и Сердце Бога с собой. Нужна ли в таком случае какая-то стекляшка?

[indent] Но его вопрос… Заставил тебя встать в тупик. Как он..? Как он понял, что ты можешь пользоваться элементарными способностями? В таком случае, он весьма... Талантлив, но либо слишком скромен, чтобы это признать, либо скрывает правду о себе. Как и ты. Мог бы соврать, что Глаза Бога у тебя нет, и что это лишь обстоятельства с морской водой, пропитанной электро стихией, но что тогда делать, если ваше путешествие затянется, а он все еще будет ощущать присутствие элементарной стихии?

[indent] — Да, я обладатель Глаза Бога Электро, но предпочитаю его скрывать. Это привычка со времен Охоты на Глаза Бога. Так что я не буду показывать его и вешать на одежду. Особенно в море. Очень легко потерять или утопить, — не станет же он тебя допрашивать или требовать показать аксессуар? Пусть только попробует. Наконец-то переодеваешься и выходишь к нему в одеждах Ли Юэ. Все необходимые вещи, в т.ч. Глаз Бога и гнозис, переложил к себе, в небольшую сумочку, что была в комплекте образа, чтобы не потерять из виду такие важные предметы. К тому же, никогда не знаешь, когда тебе могут понадобиться элементарные стихии. Однако, лучше не пользоваться Глазом Порчи часто. Выматывает, пусть ты и пережил в прошлом куда больший стресс на своем хрупком теле, будучи отправленным в сердце горна Микаге и в Бездну раз за разом. Ловишь себя на мысли, что тебе было куда привычнее в своем костюме, но обстоятельства вынуждали переодеться. К тому же, эта одежда скрывала большую часть твоего тела, что было сейчас как раз кстати, — Спасибо еще раз. Где я могу постирать и посушить свою одежду?

Отредактировано Wanderer (Вс, 15 Янв 2023 17:01:33)

[indent] Как ты и боялся. Он все понял. Все видел. Все разглядел. И по-особенному в речи выделяет необычность твоего тела. Каждую деталь подметил. Ублюдок. Стараешься держать себя в руках, дышать ровно, хотя и чувствуешь, как эмоции закипают и берут постепенно над тобой вверх. Уже тяжело натягивать улыбку и вести себя дружелюбно. Почему именно сейчас, когда ты так близок к своей цели, что-то идет не так? Это было несправедливо. Словно твоя мать, Электро Архонт, потешается над тобой и твоими жалкими попытками оправдать свое существование в этом мире. Ты теряешься, не зная, что ответить Кадзухе на его замечания, но пытаешься игнорировать, словно он никогда ничего не произносил подобного вслух. Проглотить его слова вместе с обидой на тех людей, что когда-то тебя предали, и сделали таким, какой ты есть.

[indent] Его стиль мышления полностью противоположен твоему, отчего внутри тебя, в кукольном теле, разрастается буря. Непосильная и непонятная людскому существу, да и тебе самому тоже. Могущественнее, чем там, за стенами теплой каюты, и сильнее, чем боль, наносимая тебе раз за разом в Витой Бездне. В его жизни было много утрат, а он сам вынужден скитаться с места на место, путешествуя и открывая новые горизонты. На Родине, если так ее можно назвать, его никто не ждет, а то и вовсе желали казнить в прошлом. Так почему он улыбается, словно все, что ни произошло, к лучшему? Как он может спокойно говорить об этом, не желая отомстить своим обидчикам? Смешно. Еще одна людская особенность – ложь и лицемерие. При любой удачной возможности, ты уверен, Кадзуха бы обнажил свой клинок, раз он странствующий самурай, как говорит. Да, точно, это ведь абсолютно нормальное явление для людей. Побеждает сильный, а слабому не место в этом мире. Каждый жаждет получить лакомый кусочек, и дипломатическим путем редко удается достигнуть желаемого.

[indent] — Тебя действительно ничего не держит больше там, или ты пытаешься себя в этом убедить? — подходишь к нему медленно, подкрадываешься, словно хитрая вальяжная китцуне, огибая и рассматривая собеседника. Людская природа до тошноты и боли в сердце была тебе известна, но от этого человека шла какая-то знакомая и в то же время чужеродная, непонятная аура. Спокойствие, смешанное с уверенностью. Но это просто очень хорошая ложь, ты знаешь. Знаешь. Знаешь. Знаешь. Он тоже улыбался тебе прямо в лицо, обучая искусству ковки мечей. Все в этом мире пропитано одной большой ложью. Дерево, травинка, пролетающая мимо птица. Сам этот мир и его звезды – фальшивка, а люди в нем словно птицы в клетке. Все ненастоящее, как и улыбка Кадзухи. Натянутая, прикрывающая настоящие чувства, едкие и очерненные, подслащенные лестью из личной выгоды. Тебе ли не знать, что на самом деле скрывается за этими словами, — А после спокойно смотришь в глаза тем, кто пытался наказать тебя за неповиновение. Неужели не хочется расквитаться с обидчиками? В твоем положении это было бы правильно и справедливо. Тебе не хочется мести? Как самурай, ты вполне мог бы устроить... Скажем, дворцовую дуэль?

[indent] Выдающийся человек? Хах. Глазом Бога тебя не наделил ни один Бог, что уж говорить об Электро Архонте, у коей в предпочтении было избавиться от ненужного балласта, нежели чем усовершенствовать, либо же найти другое применение. Нет. Ты не был выдающимся человеком. Эта фраза была для тебя слишком… Грубой, недооценивающей, унижающей. Человек? Как наивно. Раньше, может, ты и хотел им стать, но теперь все изменилось. Кадзуха просто не понимает, кто перед ним стоит. Не человек и даже не кукла. Бог. Во времена Войны Архонтов, земли Тейвата населяло множество Богов, но Небесный Порядок установил свои законы. Божественные сущности доказывали свое превосходство над другими путем кровопролитных сражений. И пусть крови в привычном человеческом понимании у тебя нет, ты готов доказать свое могущество перед нынешним Архонтом Сумеру Буер, и занять место, которое ты заслуживаешь по праву. Да начнется же новая эра Войны Архонтов… Эра Вечного владыки сокровенной мудрости, Секи но Ками.

[indent] — На все нужно время. Стиркой займусь, когда закончится дождь, — обрываешь ты, не желая продолжать разговор о Глазе Бога и своих «талантах». Как он вообще смеет судить и оценивать тебя и твои возможности? Не важно, в каком ключе. У него нет на это права. Мерзкий. Все равно продолжает изучать тебя. Взглядом пожирает и уже знает точно, что ты другой.

[indent] И вновь вспоминаешь те слова. Бурная реакция на присутствие, избегание лишнего внимания, отличие от других людей… Необычные существа. Блядь. Из-за какой-то ебанной случайности как шторм, твое естество прочитали, как открытую книгу. Ты виноват в своей оплошности и невнимательности, и поэтому готов исправить ту ошибку, которую совершил. Так долго скрывал факт, что ты кукла, что не мог бы просто позволить оставить этого наглого червя в живых. Эмоции вновь берут над тобой верх.

[indent] — Ты слишком много говоришь. Тебе следует заткнуться, — пускаешь руку в сумочку от своей новой одежды, сжимая Глаз Порчи Электро, и в один миг оказываешься позади него. Комната наполняется ярким фиолетово-малиновым светом. При сильном шторме никто и не заметит случившегося, а удары молний заглушат посмертные крики подергивающегося хрупкого тельца владельца Анемо Глаза Бога…

Отредактировано Wanderer (Вс, 22 Янв 2023 21:18:52)